"Небо здесь" - это молодые экспериментаторы и непризнанные гении, чьи музыкальные пристрастия менялись от шотландско-ирландской мелодики до психоделического рока: вокалист Игорь Тимошин, гитарист Денис Скопин, барабанщик Алексей Смирнов и басист Вадик Еремеев.

– Почему вы решили назвать группу "Небо здесь"?

– Была песня под таким названием у группы "TEAM OCEAN". Но пришлось переименоваться, потому что надо было адаптироваться под российское общество, то есть назваться по-русски.

– "Небо здесь" отождествляют со стилем кришна-кор (krishna-core). Как вы сами определяете, что это?

Вадик: Мы начинаем потихоньку отказываться от этого определения. Просто это такая идеология, сознание, образ жизни. А наша музыка - ответы на некоторые вопросы.

Тим: Я понятия не имею, что такое кришна-кор, потому что не я придумал это словосочетание. Я знаю только, что такое кришна-кор для меня. За последний год я очень четко для себя уяснил, что моя трактовка того, что такое кришна-кор совсем иная. Она сильно отличается от того, что думают другие люди по этому поводу, в особенности люди, слушающие хардкор, который, собственно, и породил в Америке кришна-кор. Я устал спорить по этому поводу. Мне не нравится, когда какие-то люди берут слово, используют его как термин, и получается так, что другие люди не могут его трактовать по-своему.

– А дизайн вашего альбома как-то связан с восточной философией? Что означает рисунок на его обложке?

– Банка с крышкой - это наше тело, а бабочка - то, что находится внутри нас. Бабочка - это душа, то, что находится взаперти. А мы хотим летать! Небо там, где кончается земля!

– Ваши тексты адресованы какой-то определенной аудитории?

– Нет, это больше похоже на крик души. Я уже давно не думаю, что слова могут что-то изменить в мире, но мне нравится, когда приходит время и можно услышать слова, которые я пою.

– А как рождаютсЯ эти слова?

– У меня есть книжка, куда я записываю все, что приходит в голову и кажется мне занятным. Из этого иногда складываются тексты. Мне кажется, что в каких-то словах есть дополнительное измерение, получается параллельный мир, в котором я существую. Может, там есть ещё кто-то, тот, кому это нужно.

– Вам нравится выступать в клубах? Как вы относитесь к тому, как охрана обращается со зрителями?

– Это проблема...России. На Западе охрана - нормальные люди, никто никого не бьёт. Но там публика на это и не провоцирует. Наша же публика - провоцирует, народ начинает вылезать на сцену, тусоваться там. Культуры никакой. Но наши зрители - это неглупые люди.

– А какие группы на российской альтернативной сцене вы могли бы выделить?

– Мы считаем, что, помимо нас, единственная клёвая группа - "Седьмая раса". Они нам очень нравятся. У них действительно есть драйв, отличный вокал, хорошие тексты. Мы стараемся им всеми возможными способами помогать. Ещё в свое время мне нравились "Zdob Si Zdub". Сейчас они стали фолк-роком, но играют очень хорошо. Они очень серьезно к этому относятся.

– Считаете ли вы себя частью шоу-бизнеса?

Тим: В шоу-бизнесе существуют свои законы, которые несовместимы с творчеством, так как надо жертвовать творческой свободой. Нами по большому счету никто не занимается, за исключением нашего директора, у которого много других дел помимо нас.

Вадик: Мы подписали контракт, выпустили альбом. По идее мы стали каким-то продуктом. Если он продается, значит, мы - продукт шоу-бизнеса. Но если этот продукт не приносит никаких дивидендов, то какой же мы продукт шоу-бизнеса? Мы застряли где-то посередине между теми, кому мы не нравимся, и теми, кому начинаем надоедать. Хотя на периферии нас вообще никто не знает.

– Значит, вы не болеете звёздной болезнью?

– У любого музыканта есть звездная болезнь, все зависит от того, как он умеет с этим сосуществовать, насколько он создает проблему для окружающих его людей.