Сезон охоты на звезд в "Интеpнете" не пpекpащается ни на день. На сей pаз в сети поклонников попался китаец Джеки Чан. Добpяк Джеки! Однако нужно быть поосторожнее - знать надо, с кем имеешь дело.

Джеки Чан родился в Гонконге 7 апреля 1954 года, и никогда его жизнь не подвергалась такой опасности, как в самые первые дни после появления на свет, - родители пытались всучить новорожденного принимавшему роды акушеру (кстати, англичанину по национальности) за какие-то полторы тысячи гонконгских долларов (примерно 26 баксов США). К счастью, "любвеобильный" папаша быстро одумался - возможно, решив, что продешевил. Зато в утешение получил сногсшибательный воспитательный "аргумент": "Уж лучше бы я тебя тогда продал, неслуха".

Против подобного аргумента бессильна любая восточная техника защиты, и вовсе не удивительно, что семилетний малыш Джеки в одиночку веpнулся из Австралии, куда к тому времени перебралась его семья, в Гонконг, где поступил в школу Пекинской Оперы. Невзирая на аpмейскую дисциплину - каждый день обучение начиналось в пять утра и продолжалось до полуночи, причем неуспевающих безжалостно наказывали палками и оставляли без обеда, - жилось там паpнишке совсем неплохо (наверное, по контрасту с родным домом). В 17 лет он с успехом окончил школу, сумев за это время сняться в 20 фильмах, попробовать силы в режиссуре, а также основательно изучить традиционное китайское искусство игры на сцене, включающее также пение, танец, пантомиму и акробатику, и усовершенствоваться в боевых искусствах - кун-фу и тэквондо.

К настоящему моменту в послужном списке Джеки Чана более ста фильмов. В 1987 году он возглавил кинокомпанию "Golden Way" ("Золотой путь"), выпустившую такие кинохиты, как "Городской охотник" ("City Hunter"), "Операция А-II" ("Project A II"), "Разборка в Бронксе" ("Rumble in the Bronx"), "Удар молнии" ("Thunderbolt"), "Мистер Крутой" ("Mr. Nice Guy"), "Кто я?" ("Who Am I?") и другие.

Тепеpь, после весьма впечатляющего знакомства, можно пpиставать к Чану с расспросами.

Интернетовцы (в высшей степени почтительно): Джеки, сколько же раз за свою карьеру Вы получали тpавмы?

Джеки Чан: Начнем считать главные: дырка в черепе - память о фильме "Доспехи Бога" ("The Armor of God"), трижды ломал нос, дважды - челюсть, потом шею, ключицу, бедро, голень, два ребра, оба локтя и оба колена и все пальцы на руках. К этому надо добавить вывихнутую лодыжку и пальцы на ногах. А на такие мелочи, как удар бутылкой по лицу, я просто не обращаю внимания. Короче говоря, на моем теле живого места не осталось.

И. (ошарашенно): Неужели все это было необходимо?

Д.Ч.: Безусловно. Зрители должны знать, что видят исполняющим трюки меня, а не каскадера. Впрочем, поскольку многие трюки и драки требуют большого числа дублей, которые к тому же обычно снимаются с разных ракурсов, то каскадеры, конечно же, заменяют меня, но делают только то, что легко могу выполнить и я: наносят удары, падают, встают и тому подобное.

И.: У Вас большая группа каскадеров?

Д.Ч.: Шестнадцать человек. Сначала каждый из них только наблюдает за происходящим в сцене, оказывая посильную помощь или подменяя травмированных каскадеров. Так они учатся. Иногда на это уходит год или два, зато потом я уверен, что они знают все необходимое.

И.: Вы испытываете страх на съемках?

Д.Ч.: Мне страшно всякий раз, когда предстоит делать трюк. Но потом я слышу: "Мотор!" - и обо всем забываю. А когда трюк получился, я готов петь от счастья, даже если при этом получил травму.

И.: Каковы Ваши отношения с каскадерами?

Д.Ч.: Близкие к семейным: я для них как родной отец; что бы с ними ни случилось, они знают, что не останутся в беде одни. Если каскадер покалечился у меня на съемках, я плачу ему до тех пор, пока он не поправится. Но если кто-то без моего ведома снимается у другого режиссера и при этом получает травму - мы немедленно расстаемся. Вот почему мои каскадеры готовы сделать для меня все, что угодно. И они прекрасно знают, что всякий трюк, который им предстоит сделать, в любой момент могу выполнить я сам. Да, при этом я получаю "синяки и шишки", но зато остаюсь лидером.

И.: Но ведь был период, когда почти все каскадеры отказывались работать с Вами...

Д.Ч.: Да, во время съемок в 1985 году "Полицейской истории" ("Police Story") многие из участвовавших в фильме каскадеров получили травмы и выбыли из строя. Это, видимо, и отпугнуло остальных.

И.: Сколько лет каскадер может работать с Вами?

Д.Ч.: Обычно десять-пятнадцать. Затем он становится режиссером по боевым искусствам и помогает мне обучать молодежь.

И.: Какова Ваша диета и сколько часов в день Вы тренируетесь?

Д.Ч.: Диета не имеет значения. Куда важнее тренировка, которой я ежедневно уделяю три часа: восемь километров пробежки и отработка боевой техники. Я ведь не могу позволить себе набрать лишний вес и стать неповоротливым.

И.: Каков Ваш самый удачный трюк в "Первом ударе" ("First Strike")?

Д.Ч. (задумывается): В каком смысле самый удачный... Трюк может казаться очень простым, но исполнить его бывает крайне сложно, - я уже не говорю о том, что ни в коем случае нельзя позволять зрителю догадаться об этом. А бывает и наоборот: легкие для исполнения трюки выглядят очень эффектно. Что же касается "Первого удара", то там был такой эпизод: я стою на крыше дома, затем прыгаю на дерево, а в следующий момент уже оказываюсь во дворе этого дома. Аудитория в кинозале едва успевает ахнуть.

И.: А каково было сниматься рядом с тигровой акулой в "Ударе молнии" ("Thunderbolt")?

Д.Ч.: У нас их было целых пять, в том числе и большая белая акула. Брр, до сих пор, как вспомнишь, в дрожь бросает. Совершенно непредсказуемые твари, творят, что хотят: то плывут, куда надо, то словно нарочно саботируют. И хотя под водой рядом с тобой постоянно находится дрессировщик с ружьем, заряженным огромной пулей, всякий раз, поворачиваясь к акуле спиной, ощущаешь изрядный дискомфорт.

И.: Вы могли бы снимать фильмы в Америке?

Д.Ч.: Вряд ли. Все дело в моей неорганизованности. У себя в Азии я все делаю на съемочной площадке: несколько сот человек ждут, пока меня осенит идея, а затем начинают воплощать ее. Если идея не приходит в голову - все расходятся по домам. В Америке же я не могу так работать; ну, например, я просто обязан делать перерыв на обед. Однако после обеда от моих идей может остаться одно воспоминание...

И.: Джеки, мы все в восторге от Ваших трюков и Ваших поединков, но ведь возраст рано или поздно возьмет свое. Не думаете ли Вы обратиться от боевиков к другому жанру, скажем, к комедии?

Д.Ч.: Я с детства люблю поединки - но не насилие. Возможно, именно поэтому в моих фильмах столько комедийных сцен, а сами поединки больше напоминают танцы: актеры быстро встают на ноги и на их лицах почти нет крови. Но все мы меняемся с возрастом. И мне, признаюсь, все меньше нравится, когда публика глазеет только на трюки Джеки Чана. Мне бы хотелось, чтобы зритель шел на такой фильм Джеки Чана, в котором есть не только трюки и драки, но также драматизм и юмор, - тут я готов даже пожертвовать первой парочкой из списка ради последней.

И.: Каково Ваше самое сокровенное желание?

Д.Ч.: Я бы хотел, чтобы обо мне вспоминали так, как сейчас вспоминают о Бастере Китоне или о Джине Келли. Когда о них заходит разговор, кто-нибудь непременно скажет: "О да, это класс". Если так будут отзываться и обо мне - иного не надо.