Одно из главных музыкальных открытий прошлого года, певец Мика рассказывает о своём долгом пути к славе, кумирах, критике — и кое о чём ещё...

— К собственной популярности надо относиться с юмором — а то недолго и свихнуться, — считает не по годам рассудительный Мика.

— А к критике как надо относиться?

— Так же, как и к славе. Тем более, что в моём случае критика стала просто ещё одним проявлением популярности. Пока я числился среди «подающих надежды», все, кто говорил обо мне, как-то подбадривали. Критика началась после того, как я стал по-настоящему известен. Чужой успех многих раздражает.

— Ещё один признак популярности — слухи.

— Ну, с этим-то у меня тоже полный порядок (смеётся). Например, прошлым летом говорили, будто я должен был отправиться в тур на разогреве у Take That, а потом отказался: мол, я слишком крут для того, чтобы выступать на разогреве у кого-либо.

— Тебе все эти слухи и критика совсем не задевают?

— Ну почему же?! Иногда так и хочется цапнуть какого-нибудь вруна, распускающего обо мне небылицы.

— И как? Кого-нибудь уже покусал?

— Пока нет. Надеюсь, до этого не дойдёт. А вообще мне не привыкать к нападкам. В самой своей первой школе я оказался на положении изгоя, «белой вороны». Думаю, вы понимаете, каково десятилетнему мальчишке чувствовать, что все против тебя, что ты не такой, как другие. Я был тогда на грани срыва, и в какой-то момент мама перевела меня на надомное обуче-ние — и сама стала моим педагогом... Так что критические выпады недругов я как-нибудь переживу.

— Скажи, а ты сам в какой момент понял, что пошёл, как говорится, вверх? После выхода сингла «Grace Kelly»?

— Пожалуй, да. Хотя назвать точно день и час, когда всё случилось, не могу. Эта песня попала на верхнюю строчку хит-парада. И вот проходит неделя-другая-третья, а она всё держится. Я, конечно, искренне радовался этому, но ещё больше удивлялся: надо же, моя «Грейс» по-прежнему на первом месте!

— Ты, кажется, начал сочинять в школьном возрасте?

— Да. Свою самую первую песню — под названием «Angry» — я написал после того, как впервые услышал «Heart-Shaped Box» Nirvana. Песня, конечно же, получилась так себе, но главное, что я почувствовал позыв к творчеству. И понял, что музыка может быть средством самовыражения.

— Фанател от Nirvana?

— Вовсю! И не только от них. Если перечислять всех моих кумиров, список получится очень-очень длинный...

— Ты получил классическое музыкальное образование?

— Точнее, получал. Одно время учился в лондонском Королевском музыкальном колледже. Сначала — на дирижёрском факультете, потом преподаватели обратили внимание на мой голос и предложили перевестись на вокальное отделение, где моим педагогом оказалась пожилая русская женщина... Но рок-н- ролл и собственные творческие порывы оказались всё же сильней. Я ушёл из колледжа, чтобы заняться дебютным альбомом.

— Интересно, когда на твои песни впервые обратили внимание другие?

— Лет в пятнадцать я полетел с родителями в Америку, на свадьбу к нашим родственникам. И там забрёл на вечеринку к их соседу — главе компании «RCA Records» Бобу Джеймисону. Спел там несколько песен. Боб сказал, что из меня может выйти толк. Хотя толк вышел, как видите, не сразу (смеётся).

— Но похвала такого авторитетного в музыкальном шоу-бизнесе человека тебя окрылила?

— Ещё как окрылила! Вернувшись в Лондон, я сделал демозапись — песня называлась «Over My Shoulder» (вошла в дебютный альбом «Life In Cartoon Motion» «скрытым трэком». — Ред.), — и разослал во все известные мне рекорд-компании.

— И?!

— И ничего! (Смеётся) Ни гу-гу. Мою запись просто проигнорировали. И тогда я стал брать приступом офисы рекорд-компаний, постоянно звонил им. Впрочем, тоже без особого успеха. Пока в конце 2005 года не познакомился, наконец, с Томми Моттола, главой «Casablanca Records». Наши с ним вкусы и взгляды совпали, мы подписали контракт, — и, наконец, выпустили альбом.

— Многие отметили твоё «музыкальное» сходство, скажем, с покойным Фредди Меркьюри. Тебя подобные сравнения раздражают. Почему?

— Меня раздражают не сами по себе такие сравнения, а то, что многие говорят чуть ли не о моём намеренном подражании Меркьюри, о том, что я его слепо копирую. При том, что я слышал всего несколько песен Queen...

— В числе особо недовольных был ведь и фэн- клуб Queen?

— И он тоже! Спасибо гитаристу Queen Брайану Мэю. После того, как он сказал «А мне нравится», все тут же успокоились. Более того, я вдруг «понравился» фанатам Queen!

— Вы с Брайаном теперь друзья не разлей вода?

— Вовсе нет. Мы и виделись-то раза два-три, не больше. Но человек он просто замечательный. И музыкант очень сильный. Как и покойный Фредди. Но я всё же хочу быть Микой, а не «вторым Меркьюри»...

Всё о нём:

Полное имя — Мика Пенниман

Родился 18 августа 1983 года в Бейруте (Ливан).

Родители — мать — наполовину ливанка наполовину сирийка, отец — американец.

Средний из пяти детей в семье. У него один брат и три сестры.

Рост — 191 см.

Учился в Англии: во Французском лицее Шарля де Голля, школе святого Филиппа, Вестминстерской школе и Королевском музыкальном колледже.

Сменил букву С в своём имени на К: парня достало, что Mica произносили как «Майка» или «Миша».

Известный писатель — и колумнист журнала «Энтертейнмент Уикли» — Стивен Кинг включил дебютный CD Мики в число лучших альбомов 2007 года, особо отметив песню «Lollipop».

Диапазон голоса Мики составляет пять октав.

Помимо Nirvana, среди его кумиров в музыке Чайковский, Прокофьев, Григ, Элтон Джон, Beatles, Rolling Stones, Pink Floyd, Queen, Эдит Пиаф, Дэвид Боуи, Робби Уильямс, Карлос Сантана, Нелли Фуртадо, White Stripes, Led Zeppelin, Пинк, Том Уэйтс, Eurythmics.

Обложку дебютного альбома Мики оформила его сестра Ясмин.