- По-моему, сосиска является одним из самых главных изобретений человечества,- сказал Генри Чандлер.- А в сэндвиче она не только питательна - она экономит время. Можно есть и при этом читать, писать или... держать пистолет.

Электронные часы, висящие на стене, показывали четверть первого. Кроме нас с Чандлером, в офисе никого не было.

Чандлер откусил кусок сэндвича, тщательно его прожевал и проглотил. 

- Вы с моей супругой вели себя очень осторожно, мистер Дэвис,- улыбнулся он. - Я очень рад этому. Все подумают, что вы покончили жизнь самоубийством. Если же фараоны что-либо и заподозрят, им придется хорошенько поломать головы в поисках мотива. Нас ничто, кроме работы, не связывает. А ведь, кроме меня, у вас еще двадцать подчиненных.

- Ваша жена обо всем догадается, - попытался урезонить его я. - Догадается и заявит в полицию.

- Вы так думаете? А вот я в этом сильно сомневаюсь. Согласен, женщина способна пойти на многое ради своего любовника, но только ради... живого. Стоит ему умереть, и все тут же меняется. Женщины намного практичнее мужчин, мистер Дэвис. К тому же не забывайте, что она может всего лишь заподозрить меня в убийстве. А подозрения и полная уверенность - разные вещи. И эта неуверенность не позволит ей пойти в полицию. Кроме того, она не захочет, чтобы о вашем романе знали посторонние люди, и будет права. И потом, не исключено, что есть и другие люди, заинтересованные в вашей смерти.

- Полиция проверит всех. - В моем голосе слышались нотки отчаяния. - Они выяснят, что вы остались в офисе после того, как все ушли.

- Не думаю, - уверенно покачал головой Генри Чандлер.- Никто не знает, что я сейчас здесь. Я ушел вместе со всеми и вернулся, когда вы остались один. - Несколько секунд он сосредоточенно жевал. - Я решил, что лучше всего убить вас во время обеда. Тогда фараонам будет труднее проверить, кто здесь находился в момент убийства. - Чандлер опять полез в бумажный пакет. - Обычно я обедаю в кафетерии, но я не из тех людей, на чье отсутствие обращают внимание. Почти две недели, мистер Дэвис, я ждал, когда вы останетесь в своем офисе. У вас, наверное, много дел?

- Да, - кратко ответил я, облизывая пересохшие губы.

Он поднял верхнюю половинку сэндвича и посмотрел на две сосиски.

- Странная штука человеческий организм. На сильные потрясения - горе, страх или гнев - он часто отвечает чувством голода. И сейчас, мистер Дэвис, мне ужасно хочется есть.

Я промолчал.

Он вытер губы бумажной салфеткой.

- На современном этапе эволюции человек по-прежнему не может жить без мяса. Но я, например, к нему равнодушен. И мне обязательно нужно, чтобы мясо было очень мягким и нежным. Если вдруг попадается хотя бы крошечный хрящ, мне сразу становится плохо. - Чандлер пристально посмотрел на меня. - Может, вы думаете, что в такие минуты о еде говорят только ненормальные? - Он кивнул и заговорил, словно обращаясь к самому себе: – Сам не знаю, чего я жду? Почему не стреляю? Потому что наслаждаюсь этими мгновениями и хочу продлить их? Или потому, что боюсь? - Тут он пожал плечами. - Но даже если мне и страшно, вас-то я все равно убью, не сомневайтесь.

Я с трудом отвел взгляд от бумажного пакета, взял пачку сигарет, лежащую на столе, и спросил:

- Не знаете, где сейчас Хелен?

- Зачем вам Хелен? Хотите попрощаться? Или надеетесь, что она уговорит меня пощадить вас? Извините, но я не могу устроить вам эту встречу, мистер Дэвис. Вчера утром Хелен уехала на выходные к сестре.

Я закурил и глубоко затянулся.

- Я не боюсь смерти. Мне не жалко моей жизни. Я успел рассчитаться с этим жестоким миром и живущими в нем людьми.

Генри Чандлер слегка наклонил голову и недоуменно посмотрел на меня.

- Такое случалось со мной трижды, - сообщил я. - Сначала была Беатрис, потом - Дороти. И, наконец, Хелен.

- А, понял! Вы хотите выиграть время, - улыбнулся Чандлер. - Напрасно стараетесь, мистер Дэвис, это вам не поможет. Я запер дверь, ведущую в коридор. Если вдруг кто-нибудь вернется с обеда пораньше, в чем я, кстати, сильно сомневаюсь, он все равно не сможет войти. А если попадется упрямец, который примется стучать в дверь, я просто застрелю вас и уйду через черный ход.

Кончики моих пальцев оставляли на гладкой поверхности стола влажные следы.

- От любви до ненависти, мистер Чандлер, всего один шаг, - равнодушно, по крайней мере мне так показалось, произнес я. - Когда я люблю или... ненавижу, я отдаюсь своему чувству без остатка. Я любил Беатрис и был уверен, что и она меня любит. Я надеялся, что мы поженимся. Очень надеялся и хотел этого, но в последнюю минуту она сказала, что не любит меня и никогда не любила. 

Чандлер с улыбкой откусил сэндвич. 

Пару секунд я прислушивался к шуму машин за окнами.

- Я решил, что если она не достанется мне, то пусть не достанется никому. - Я бросил взгляд на своего собеседника и спокойно закончил: - Поэтому я ее убил.

Генри несколько раз растерянно мигнул. Он никак не мог понять, шучу я или говорю серьезно.

- Вы издеваетесь! Зачем вы рассказываете мне все это?

- Какое это сейчас имеет значение? - Я опять глубоко затянулся. - Я убил ее, но мне этого было мало. Понимаете, Чандлер? Мало! Я не просто ее разлюбил. Я ее возненавидел. - Я потушил сигарету и добавил равнодушным тоном, как будто говорил о погоде: - Пошел в хозяйственный магазин, купил нож и ножовку. Затем расчленил труп, положил части в мешок, накидал в него камней и спустил в реку.

Генри Чандлер побледнел.

Я разглядывал тлеющий окурок в пепельнице.

- Прошло два года, и я встретился с Дороти. Она была замужем, но это не помешало нам полюбить друг друга. Мы встречались шесть месяцев. Я думал, что она любит меня так же сильно, как и я - ее. Но когда я попросил ее развестись и выйти за меня замуж, она расхохоталась мне прямо в лицо. Можете себе представить? Расхохоталась!

Чандлер слегка отодвинулся.

По моему лицу стекали крупные капли пота.

- На этот раз ножа и ножовки мне уже показалось недостаточно. - Я наклонился к нему через стол. - Ночью я отвез мешок с ее расчлененным телом в зоопарк и скормил львам. 

Глаза Чандлера расширились от страха. Я медленно встал, дотронулся до позабытого сэндвича, который одиноко лежал на столе, и приподнял верхний кусок хлеба. 

- Знаете, Чандлер, сколько стоят свиные кишки? - с улыбкой поинтересовался я, накрывая сосиски хлебом. - Восемьдесят восемь центов за пятьдесят футов. А наполнитель сосисок стоит тридцать пять долларов. - Я вновь улыбнулся и посмотрел куда-то поверх его плеча. - Сам процесс производства несложен. Сначала отделяете мясо от костей. Затем разрезаете на куски нужных размеров. Отделяете постное от жирного и хрящей...- Только сейчас я посмотрел ему в глаза. - Хелен не уйдет от вас. Она играла со мной, водила меня за нос. Сначала я любил ее, потом возненавидел. Вашу жену я ненавидел сильнее всех остальных. Я хорошо помню, как любят кошки...- Я вновь посмотрел в наполненные ужасом глаза Генри Чандлера. - Значит, вы полагаете, что Хелен уехала к сестре? Уверены?

И с этими словами я подтолкнул к нему наполовину съеденный сэндвич...

***

После похорон я усадил Хелен в мою машину. Когда мы остались одни, она повернулась ко мне и сказала:

- Я уверена, что Генри ничего не знал о нас с тобой. Ума не приложу, с какой стати он пустил себе пулю в лоб, да еще в твоем кабинете?

Я улыбнулся ей:

- Не знаю. Может, он что-то съел.