- Руководители ФИА (Международной автомобильной ассоциации. - Ред.) собираются с будущего года внести некоторые поправки в правила Формулы-1, касающиеся электронного оснащения машин, чтобы, по их словам, "автоспорт снова стал борьбой гонщиков, а не ультрасовременных технологий", которыми буквально нашпигованы гоночные болиды. Что вы думаете о нововведениях?

- Когда я начинал карьеру, в машинах было куда меньше электроники, чем сейчас. Так что мне к этому не привыкать. А вот молодым гонщикам, "подсевшим" на электронику, думаю, придётся нелегко. Контролировать 800 лошадиных сил, полагаясь лишь на силу рук и "чувствительность" ног, с непривычки очень затруднительно.

- Вас называют "истинной причиной" этих новшеств. Исход чемпионата абсолютно предсказуем: Шумахер непобедим и публика начинает терять интерес к Формуле. Вот ФИА и решило уравнять шансы участников.

- Возможно. Но ко мне-то какие претензии? Не могу же я специально выступать хуже, чтобы в соревнованиях не пропала интрига.

- А слухи о вашей вражде с колумбийцем Хуаном Пабло Монтойя?

- Сильно преувеличены (смеётся). Это всё журналистские домыслы. Всё та же жажда интриги - только уже на уровне личных взаимоотношений пилотов. Не скажу, что мы с Хуаном друзья не разлей вода, но приятелями нас назвать можно.

- Говорят, поклонники "Феррари" поначалу не приняли вас...

- Ещё бы! Чтобы за их родную "Феррари" выступал какой-то немец! Для итальянцев эта команда значит почти то же, что, скажем, Папа Римский. За неё болеет вся страна, а не какой-то один город. И я рад, что мы с поклонниками "Феррари" всё же поняли друг друга. Мне предложили выступать за команду до тех пор, пока я сам не почувствую, что своё уже отъездил. По-моему, это самый большой комплимент, который команда может сделать своему гонщику.

- Испытываете ли вы когда-нибудь страх на трассе?

- Конечно, трагедии - вроде той, что случилась в 1994 году в Сан-Марино с Аэртоном Сенной и Роландом Ратценбергером, - как гвоздь сидят у тебя в голове. Но перед самым стартом я не испытываю боязни. Для меня психологическая суть гонок не в преодолении страха, а в умении ощутить предел возможностей своей машины. К слову, езда по обычной дороге на обычном авто иногда оказывается опасней, чем самая сумасшедшая гонка на спортивной трассе.

- Говорят, вы совершенно не похожи с братом Ральфом по характеру.

- Небо и земля! Я, по крайней мере, мне самому так кажется, человек более гибкий, дипломатичный, способный на компромисс. А Ральф - парень прямолинейный и упрямый.

- Есть для вас что-то более важное в жизни, чем ваша работа?

- Моя семья!

- Не секрет, что ваша популярность доставляет вам немало хлопот. А сказывается ли она как-то на ваших детях?

- Я стараюсь сделать всё, чтобы не сказывалась. Поэтому мы и переехали в Швейцарию. Там наши дети живут обычной жизнью, Джина ходит в местную школу (отнюдь не частную, кстати). Папина слава их не "задевает". И я этому очень рад.

- Вас нередко называют лучшим в истории Формулы гонщиком. Вы с этим согласны?

- Я собственного величия как-то не ощущаю (смеётся). Слово "лучший" применительно к моей персоне мне не нравится ещё и потому, что оно подразумевает некий предел. А я продолжаю расти как пилот, мне есть, над чем работать. Да и в Формуле-1 всё так стремительно меняется. Постоянно сталкиваешься с чем-то новым.

- Тем не менее, вы добились очень многого. После стольких побед не потеряли интереса к гонкам?

- Ничуть! Это то, что я люблю и чем живу. Скорость, азарт борьбы я ощущаю так же, как и раньше. Как бы ни были велики твои былые заслуги, на новом старте они не в счёт. Они не гарантируют тебе победу.

- Но где-то он всё-таки есть, этот предел?

- У совершенства нет предела. А если говорить о спортивной карьере, я для себя решил так: когда почувствую, что уже не справляюсь со скоростью, не соответствую новым требованиям, тогда и скажу себе "стоп".

- И что же будет дальше, после этого "стоп"?

- Трудно сказать. Умом я понимаю, что когда-нибудь такой момент наступит. Но почувствовать это, представить, как это вдруг я перестану участвовать в гонках, - пока не могу! Одно знаю точно: первое, что я сделаю, когда распрощаюсь с гонками, постараюсь на какое-то время - на полгода минимум - полностью отключиться от всего этого, чтобы просто побыть с женой и детьми. Будет ли моя дальнейшая жизнь связана с автоспортом? Не исключено. Но вряд ли я стану управлять командой или работать в ФИА. Политика - это не по мне.